Новости

О постигшем нас горе мы узнали 3 октября.

Мне на работу позвонила телефонистка из Сросток. Я поверить не могла, так как днем раньше мы получили от него письма (маме и мне), написанные красной пастой. Я сразу поехала к маме, а дорогой думала, как уговорить её поехать в Москву сегодня же и в то же время промолчать о смерти Васи, в которую я и сама не верила. При моем состоянии подходящих вступительных слов я не нашла, а сразу сказала: мама полетим в Москву, приболел Вася. Она испугалась. Всплеснула руками, на глазах слезы, начала меня расспрашивать, откуда я узнала, да почему так быстро, уж не умер ли?..
Приехали в аэропорт…зарегистрировали билеты и полетели. Мама сидела около окошка, я – в середине, а на краю - мужчина с пачкой газет. Первой газетой, которую он раскрыл, была «Комсомольская правда». И когда он её развернул, я увидела на третьей полосе фотографию Васи в белой рубашке и столбцом написанный некролог в черной рамке. Мама, видно, мельком тоже увидела и говорит: «Ой, как на Васю похож». Нисколько, говорю я, а сама поворачиваюсь к ней, чтобы закрыть спиной эту злополучную газету. Она ведь убила мою последнюю надежду…
Наконец приземлились. Нас встретили Алексей Ванин и Александр Саранцев. Первый вопрос у мамы был: «Что с Васей, он живой?». Как не уклонялись мужчины от ответа, пришлось сказать: «Вася умер». Боже, что было с мамой…»
(из воспоминаний Натальи Зиновьевой, сестры В.М. Шукшина)

Фото из фондов музея.